Новини очима молоді

Сепаратизм в современной зарубежной Европе имеет широкое распространение. Многие обозреватели считают такие тенденции не менее сильными, чем интеграционные. Так, например, РИА «Новости» прогнозирует, что в XXI веке в Старом Свете теоретически могут возникнуть более 10 новых государств.

 

Описание

Подъём сепаратистских настроений, затрагивающий ныне почти все страны зарубежной Европы, в значительной степени обусловлен притоком нелегальных и легальных мигрантов, вызывающим рост напряжённости в принимающем обществе. С другой стороны — это своеобразная реакция на жёсткие процессы централизации и унификации, проводившиеся авторитарными, диктаторскими, националистическими режимами ряда европейских стран в течение нескольких десятилетий XX века: после падения этих режимов (в основном, в результате Второй мировой войны), набрало силу обратное движение. Проецируя этот процесс в будущее, можно ожидать ситуации, когда жители Европы будут ассоциировать себя не со своей страной, а с регионом или даже городом. Такие процессы уже заметны.

Современный европейский сепаратизм классифицируют в зависимости от доминирующих проблем, обусловливающих центробежные тенденции в каждом конкретном случае:

• национально-языковой;
• социально-экономический;
• экономико-языковой.

В основном, в Европе преобладают этно-конфессиональный и социально-экономический факторы, методы борьбы остаются в политических рамках, а создание суверенного государства как цель борьбы сменяется максимальной национально-культурной, экономической и политической автономией в пределах границ современных государств.Как отмечает доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института Европы РАН Владимир Швейцер,

В споре сепаратистов и автономистов последние явно активнее, реалистичнее, гибче, чем их оппоненты-радикалы. Автономисты стремятся совместить региональные и национальные интересы, учитывают характер процессов на глобальном и евроинтеграционном уровне. Они склонны к поиску консенсуса и отвергают лобовую конфронтацию с оппонентами.

Многие европейские политики уже проявили способность отказаться от прежних сепаратистских подходов, разумно полагая, что национальные меньшинства и региональные общности, которые они представляют, больше выиграют от расширения своих автономных прав, чем борясь за недостижимое.

В 1979 году умеренными националистами-автономистами, представляющими интересы нацменьшинств и добивающимися расширения их политических прав, был образован «Европейский свободный альянс» (англ. European Free Alliance, EFA), объединяющий, по собственному определению, регионалистские и гражданские национально-демократические партии Европы. Членами EFA являются 40 партий из 17 стран Европы, имеющие достаточно широкое представительство в органах власти: 7 депутатов Европарламента, 61 депутат национальных парламентов, 171 депутат региональных органов власти и более 2,7 тыс. членов муниципалитетов.

В 1985 году 47 регионов Европы объединились в «Ассамблею Европейских регионов» (англ. Assembly of European Regions, AER), провозгласившую следующие программные цели:

• продвижение принципа взаимопомощи и региональной демократии;
• усиление политического влияния регионов в европейских институтах;
• поддержка регионов в расширении Европы и в глобализации;
• помощь в межрегиональном сотрудничестве во всей Европе и за её пределами.

В настоящее время AER объединяет 270 регионов из 34 стран и 16 межрегиональных организаций. Однако в ряде случаев сепаратистские движения не ограничиваются парламентскими формами борьбы за расширение политических прав нацменьшинств, а прибегают и к экстремизму.

Примеры

Испания

Страна Басков

В этой провинции с 1959 года существует леворадикальная террористическая организация ЭТА (Euzkadi Ta Azkatasuna, ETA, в переводе с баскского языка — «Баскония и свобода»). Террористические акции ЭТА начала в 1968 году, а всего, по данным РИА «Новости», ею убито более 800 человек (2009). Сторонники ЭТА требуют отделения провинции от Испании и объединения в отдельное государство с сопредельной частью Франции, где также проживают баски. Первоначально сепаратизм был обусловлен притеснениями басков со стороны режима Франсиско Франко — запрещался баскский язык, баскские имена, баскский национальный флаг.

После смерти генералиссимуса ситуация постепенно менялась, в настоящее время Страна Басков имеет статус автономии, баскский язык имеет права государственного, а уровень жизни в провинции превышает средний по стране. Более того, это — единственная и из испанских автономий, в бюджет которой поступают все собранные на её территории налоги. Однако ЭТА продолжает настаивать на самоопределении, хотя официально считается, что её поддержка в обществе постоянно снижается. Её политическое представительство — партия «Батасуна» — была запрещена в 2003 году.

Несмотря на многочисленные аресты членов организации, включая её высших руководителей, а также заявления лидеров сепаратистов о намерениях прекратить вооруженную борьбу, террористические акты продолжаются. По данным опросов, в 2007 году сторонников независимости в регионе было 28 %, а год спустя — 38 %; в 2008 году около 12 % поддерживало партию «Батасуна», несмотря на её запрет, а 72 % считало, что правительство Испании должно вести переговоры с ЭТА.^[17]

Каталония Эта провинция тоже имеет автономный статус и национальный язык в качестве официального, а её отношения с центральным правительством регулируются отдельной хартией. В последней редакции этого документа закреплён статус каталонцев как отдельной нации, а Каталонии — как государства. В 2010 году конституционный суд Испании указал на отсутствие правовой основы, чтобы считать каталонцев отдельной нацией, и это вызвало беспрецедентные акции протеста — так, в июле того же года в состоявшейся в столице провинции Барселоне демонстрации приняло участие от 1,1 до 1,5 млн человек, то есть от 15 % до 20 % населения Каталонии.

Кроме того, с 2009 года в Каталонии проводятся неофициальные референдумы, на которых за отделение от Испании высказываются почти 100 % голосующих. Впрочем, участвует в них, как правило, не более половины населения. Центральная власть результатов этих референдумов не признаёт, но многочисленные политические и общественные организации Каталонии, борющиеся за полную независимость от Испании, планируют до 2014 года провести и официальный референдум.

Другие провинции

Автономного статуса добились также Валенсия, Галисия и Андалусия. Валенсийский национализм, официально ведущий свою историю с 1902 года, расколот на две части по вопросу национальной идентичности. Часть валенсийцев идентифицируют себя с каталонцами и настроены более радикально, а остальные считают, что каталонцы пытаются навязать им свой язык и культуру. Эту часть валенсийцев устраивает автономия в составе Испании, и они борются только за её развитие. Галисия и Андалусия требуют ещё большей самостоятельности, а андалусийские сепаратисты борются ещё и за законодательное признание андалусийцев отдельной нацией.

Есть свои сепаратисты и в Леоне, они стремятся присоединить территории, входившие в это средневековое королевство, — это Самора, Саламанка, а также Браганца, которая в настоящее время принадлежит Португалии. В средневековый Леон входила и Астурия, но на неё современные леонские сепаратисты не претендуют, так как в Астурии есть своё собственное регионалистское движение. Пока что оно, как и провинции Арагон, сводится к культивированию своего диалекта и культурного своеобразия.

Есть общественное движение и за создание Великой Кастилии, в которую вошли бы регионы Кантабрия, Кастилия-и-Леон, Мадрид, Ла-Риоха и Кастилия-ла-Манча. Кроме того, Канарские острова требуют автономии в течение, по крайней мере, 80 лет. Особенно заметным это движение было в 1970-х. Тогда пропагандировалась идея берберского единства, поскольку около четверти населения этих островов родственно этническим берберам. Однако в настоящее время идея отделения не пользуется популярностью.

Италия

В Италии с 1991 года действует партия «Северная лига» (или «Лига Севера»), выступающая за усиление автономии северной части Италии. Позиция сторонников партии такова: северяне трудолюбивы и предприимчивы, в результате чего Северная Италия гораздо более развита в экономическом отношении, южане — лодыри, жулики и мафиози, а центральное правительство — «большой вор» и коррупционер, подкупающий избирателей Юга за счёт средств, полученных от налогоплательщиков Севера.

У сторонников Лиги сложилась даже определённая национальная идеология, в рамках которой отрицается родство с другими итальянцами, а происхождение ведётся от цизальпинских галлов. В середине 1990-х годов лидер лиги Умберто Босси даже обещал создать независимую республику Паданию со столицей в Венеции, но пока требование независимости снято, и в настоящее время северяне борются лишь за федерализацию Италии. В первую очередь это означает так называемый «фискальный федерализм» — усиление автономии регионов в сфере налогообложения, однако в июне 2011 года Умберто Босси выступил с новой инициативой — перевести из Рима в северные города четыре министерства.

Обозреватели считают перспективу превращения Италии в федерацию (и даже в конфедерацию) вполне реальной, поскольку «Северная лига» имеет значительное влияние: в некоторых регионах, например в Венеции и Ломбардии, за неё голосуют до 30 % избирателей, уже в середине 1990-х у неё было несколько десятков парламентских мандатов, а в настоящее время она является ключевым стратегическим союзником правящей партии, и последней придётся идти на значительные уступки ради сохранения власти.

В районах Южного Тироля, отошедших к Италии после первой мировой войны, есть сторонники воссоединения с Австрией. В 1950—1980-х годах было даже совершенно более 300 терактов, но в настоящее время сепаратистские настроения реализуются в мирной форме. Большинство местного населения составляют этнические немцы, итальянцев постепенно выживают, а правящая партия ведёт переговоры с Австрией о воссоединении.

Сепаратистские настроения в Италии не исчерпываются деятельностью «Северной лиги» и южнотирольских немцев. Своя сепаратистская партия есть почти в каждом регионе. Так, автономии — финансовой, а в перспективе, и политической — требуют крупные средиземноморские острова Сардиния и Сицилия, некоторые жители провинции Венето считают незаконным включение Венеции в состав Италии в 1866 году и утверждают, что есть отдельный венетский язык, который должен быть признан официальным в регионе, а глава этой автономной итальянской провинции Больцано Луис Дурнвальдер в 2011 году демонстративно отказался от участия в общенациональном праздновании 150-летия образования современного итальянского государства.

Джон Фут, преподаватель истории Италии в лондонском University College, отмечая проблему национальной идентичности у растущей части населения страны, не исключает такого развития событий, «когда не удается сформировать национальное правительство, когда регионы усиливают свои позиции и становятся по сути мини-странами».

Великобритания

Северная Ирландия

С 1969 года Ирландская республиканская армия (ИРА) вела войну с властями Великобритании. В июле 2005 года она объявила, что прекращает вооружённую борьбу и далее будет действовать только политическими средствами — в лице партии «Шинн Фейн», своего политического крыла. Это было не первое заявление ольстерских сепаратистов о готовности сложить оружие, однако в сентябре того же года Независимая международная комиссия по разоружению подтвердила — ИРА действительно разоружилась.

Шотландия

В Шотландии, формально объединившейся с Англией в единое государство только в 1707 году, собственные парламент и правительство существуют с конца XX века. На выборах 2007 года Шотландская национальная партия (ШНП), выступающая за государственный суверенитет Шотландии, получила большинство мест в парламенте, её лидер Алекс Сэлмонд сформировал правительство и заявил, что вопрос о независимости может быть решён в течение десятилетия. На выборах 2011 года ШНП получила абсолютное большинство мест в парламенте, что делает проведение референдума о независимости реальным.

Министр по делам Шотландии лондонского правительства Майкл Мур признаёт законность такого шага и утверждает, что центральные власти Великобритании чинить препятствий не будут. Тем не менее британские политики предостерегают, что Шотландия понесёт определённые потери в случае отделения.

Первый министр Шотландии Алекс Салмонд наметил референдум о независимости на 2014 год, но Шотландия не планирует отказываться от монархии и английский монарх останется и монархом Шотландии (в настоящее время британская королева является также королевой Австралии, Новой Зеландии, Канады, Ямайки и прочих королевств содружества). Общественное мнение по вопросу о независимости разделено в Шотландии примерно поровну.

Бельгия

В этой стране сильны противоречия между франкоговорящим населением южной части страны, Валлонии, и нидерландоговорящими фламандцами, живущими в северной части страны — Фландрии. Последние составляют большинство населения Бельгии, однако первые полтора века существования государства французский язык был единственным государственным, а фламандский получил такой статус только в 1980 году.

После обретения Бельгией независимости от Нидерландов был длительный период, когда франкоязычное население занимало господствующие позиции в политике, а всё нидерландское подвергалось притеснениям. Это способствовало неравномерности экономического развития, а кроме того в пользу Валлонии действовали и сугубо экономические факторы: крупные залежи каменного угля и железной руды сделали этот регион самым развитым в Европе конца XIX века.

Затем ситуация стала меняться: важность тяжёлой промышленности снижалась, а лидерами национальной экономики стали порты, находящиеся на территории Фландрии, а также высокотехнологичные отрасли, развиваемые преимущественно там же. В итоге в настоящее время уже Фландрия в большей степени развита экономически, в результате чего имеет место постоянное и существенное перераспределение средств, заработанных на севере страны, в поддержку южан. Как следствие, значительная часть фламандцев считает причиной такого положения дел недостаточное трудолюбие валлонов и склоняется к разделению Бельгии надвое.

Борьба перешла в новую фазу, когда националистическая политическая партия «Новый фламандский альянс» выступила с программным требованием радикально пересмотреть механизм перераспределения налоговых отчислений: они требуют оставлять в бюджетах регионов 45 % налогов, в то время как их валлонские оппоненты согласны только на 10 %. Уступить ни одна из сторон не желает, поэтому последние годы Бельгия живёт в условиях перманентного политического кризиса: после парламентских выборов 2007 года правительство не удавалось сформировать в течение девяти месяцев, в последующие три года в стране сменилось четыре правительства, последнее из которых ушло в отставку в апреле 2010 года, однако руководит страной до сих пор, поскольку сформировать новое правительство не удаётся.

На выборах 2011 года во Фландрии победил «Новый фламандский альянс», а в Валлонии — Социалистическая партия, его основной оппонент. В результате перспектива распада страны стала ещё более реальной. Как пишетWashington Times,

Хрупкий государственный механизм Бельгии, созданный революцией и сохранявшийся благодаря компромиссу, разваливается. И сейчас то, что когда-то было трудно себе представить, — разделение страны — неожиданно оказывается вполне возможным.

Проблема осложняется и статусом бельгийской столицы Брюсселя, который является отдельной административно-территориальной единицей. Большинство его населения говорит по-французски, но расположен он на территории Фландрии, а его историческая принадлежность — предмет спора между валлонскими и фламандскими сепаратистами. Что будет с городом в случае гипотетического распада Бельгии, неясно: он может стать валлонским анклавом, может оказаться вне юрисдикции любой из новообразованных стран, а кроме того не исключается и появление в городе некоего подобия «берлинской стены».

Франция

Корсика

Жители этого средиземноморского острова борются за независимость с XVIII века — когда Корсика ещё не входила в состав Франции, а принадлежала Генуэзской республике. С 1970-х годов начался современный этап этой борьбы, характеризующийся высокой террористической активностью — так, по данным на ноябрь 2003 года, сепаратисты совершили более 400 громких терактов, они практикуют похищения людей, подрывы отделений жандармерии, нападения на представителей местной власти. С 1998 по 2008 год в результате подобных действий погибло около 3 тыс. человек, причём в основном террор направлен против тех жителей острова, которые имеют некорсиканское происхождение.

Ещё в 1991 году Корсика получила в составе Франции особый статус со следующей формулировкой:

Французская республика гарантирует… корсиканскому народу — составной части французского народа — право на сохранение его культурных особенностей и на защиту его специфических социальных и экономических интересов, если они не наносят ущерба национальному единству и целостности Франции.

Главный научный сотрудник института Европы РАН Алла Язькова считает этот договор «вынужденный компромиссом» со стороны центральной власти, потому что Франция является не федеративным, а унитарным государством. Однако такая уступка положения не смягчила — террор продолжается, и некоторые экстремистские группировки даже угрожают распространить его за пределы острова. В частности, с января по август 2001 года, по данным «Независимой газеты», на острове произошло пятнадцать политических убийств.

Многие обозреватели отмечают, что корсиканский сепаратизм совершенно не оправдан с экономической точки зрения: Корсика — самый бедный регион страны, там нет ни полезных ископаемых, ни развитой промышленности и сельского хозяйства. В середине 1990-х ежегодные правительственные субсидии Корсике составляли 11 млрд франков. Поэтому оснований надеяться на процветание отделившийся Корсики нет, и, как сообщала в середине 1990-х газета «Коммерсантъ», сторонников такого отделения в материковой части Франции гораздо больше, чем на самом острове.

Наличие на Корсике многочисленных националистических группировок (в середине 2001 года «Независимая газета» насчитывала их двадцать) объясняют тем, что далеко не все они являются политическими. Многие из них — это просто уголовные банды, практикующие обычный рэкет под видом сбора средств на политическую борьбу. Этим же объясняются и постоянные столкновения между различными группировками, которые иногда оказываются даже более ожесточёнными, чем борьба против властей — это обычная борьба банд за раздел и передел сфер влияния.

Бретань

В этой северо-западной провинции Франции действует националистическое движение Emgann, цель которого — «обретение Бретанью политической независимости и содействие развитию политических и культурных прав бретонского народа в рамках самоопределения». Многие жители этой исторической области при переписи населения идентифицируют себя не как французов, а как бретонцев, хотя и указывают французский в качестве родного языка.

У Emgann есть и экстремистское крыло, Бретонская революционная армия, действующая уже около четырёх десятилетий, однако террористических актов эта организация совершила немного, и почти все они обходились без жертв. Бретонские сепаратисты осознают, что на отделение от Франции шансов практически нет. Реальная борьба в основном идёт за сохранение культурно-языковых отличий и за возвращение Бретани исторической столицы, города Нант, который в настоящее время относится к департаменту Луар-Атлантик.

Окситания

В этом южном регионе Франции сепаратистское движение возникло во второй половине XIX века. Основой для него стал отдельный провансальский (окситанский) язык, ставший литературным ещё в средние века. К настоящему времени от этого языка остался только специфический южнофранцузский диалект, а претендует на отделение только Ницца, которая вошла в состав Франции в 1860 году согласно договору с Сардинским королевством. Одним из основных аргументов современных южнофранцузских сепаратистов является отмена этого договора в 1940 году.

Савойя

Эта историческая область на юго-востоке Франции в течение долгого времени входила в состав Сардинского королевства. Франции она принадлежит только с 1860 года. Её жители составляют около 2 % от населения страны, в то время как их Савойя обеспечивает более 12 % поступлений в бюджет Франции. За самостоятельность Савойи борется «Савойская лига», входящая в «Европейский свободный альянс».

Эльзас

В Эльзасе, пограничной области, неоднократно переходившей из рук в руки между Францией и Германией и оказавшейся в конце концов у французов лишь по итогам Второй мировой войны, действует регионалистская партия «Прежде всего Эльзас». Последняя не ведёт речи об отделении от Франции, а борется за сохранение национальной идентичности. Её в данном случае определяют, как двойную (французскую и эльзасскую), а в качестве угрозы ей указывается иммиграция из развивающихся стран.

Экс-Югославия

Сербия

Косово

Населённый преимущественно албанцами Автономный край Косово фактически вышел из подчинения властям Сербии ещё в 1999 году, а в феврале 2008 года парламент края провозгласил его независимым государством.К середине 2011 независимость Косово признали 80 стран и Международный суд ООН однако многие страны (включая Россию) такого государства не признают, а Сербия не согласна терять эту территорию даже в обмен на вступление в Евросоюз, что в очередной раз было подтверждено в августе 2011 года.

Многие наблюдатели, считающие государство Косово чисто политическим проектом США и Европейского Союза, отмечают, что в экономическом плане шансов на реальную самостоятельность у Косова ещё меньше. Ещё до провозглашения независимости финансовая помощь из-за рубежа достигала 20 % ВВП края, на момент провозглашения независимости уровень безработицы достигал там 60 % от числа трудоспособных граждан, а за чертой бедности находилась почти половина населения. В феврале 2008 года президент берлинского аналитического центра «Европейская экономическая инициатива» (ESI) Геральд Кнаус констатировал:

Население Косова не способно себя обеспечивать.

Некоторые эксперты предполагают, что после провозглашения независимости в Косове интенсифицируется добыча полезных ископаемых. Запасы бурого угля на этой территории оцениваются более чем в 15 млрд тонн, там же имеются крупные по европейским меркам месторождения бокситов, кобальта, магнезита, никеля, свинца, цинка. По некоторым данным, есть и нефть. Как пишет «Утро.ру», природные ресурсы края будут бесконтрольно разрабатываться западными корпорациями, что и было долгосрочной целью косовской независимости, упорно защищаемой Западом.

Воеводина

В сербском автономном крае Воеводина, где доля этнических венгров, по данным РИА «Новости» на середину 2009 года, превышает 40 %, действует «Ассоциация мадьяров Воеводины». Эта организация требует повысить статус края до республиканского, а затем провести референдум о выходе из состава Сербии и вступить в конфедерацию с Венгрией. Впрочем, подобные настроения в Воеводине разделяет далеко не большинство населения.

БиГ

В настоящее время бывшая югославская республика Босния и Герцеговина представляет собой конфедеративное объединение двух субъектов — хорвато-мусульманской Федерации Босния и Герцеговина и Республики Сербской. У каждой из них — своя конституция, своя армия и свои собственные внешнеполитические полномочия. Фактически государственным суверенитетом обладает не само государство, а его составляющие.

Тем не менее, Республика Сербская, занимающая примерно половину территории страны, с самого начала стремилась и к формальной независимости. Этот вектор стал особенно значим после одностороннего провозглашения независимости Косова и его признания рядом западных государств. С тех пор руководство Республики Сербской, невзирая на протесты из Сараева, неоднократно заявляло, что и она теперь имеет право провести на своей территории референдум об отделении.

Румыния

В Трансильвании, которая до 1918 года принадлежала Австро‑Венгрии, с 1919 по 1939 год — Румынии, с 1940 по 1945 год — Венгрии, а с 1945 года — снова Румынии, доля этнических венгров, по данным РИА «Новости» на середину 2009 года, превышает 45 %. «Союз за возрождение Венгерской Трансильвании», существующий ещё с социалистических времён, требует максимальной автономии региона и права на его самостоятельные взаимоотношения с Будапештом.

В сентябре 2009 года было провозглашено создание Секуйской автономии («секуи» — самоназвание трансильванских венгров), в марте 2010 года венгерскому языку был придан официальный статус на региональном уровне, а в мае 2011 года при Европарламенте было открыто представительство Секуйского края. Власти Румынии не признают этой автономии и упрекают официальный Будапешт во вмешательстве в свои внутренние дела.

Венгерские власти оказывают румынским венграм-секуям поддержку на высшем государственном уровне; в частности, с начала 2011 года венгерское гражданство предоставляется потомкам подданных Венгерского королевства (фактически — всем представителям диаспоры) и, по данным венгерских властей, к середине 2011 года за получением этого гражданства обратились уже тысячи граждан Румынии.

Дания

В 2008 году три четверти 56-тысячного населения Гренландии на референдуме высказались за предоставление острову статуса расширенной автономии. В следующем году Дания предоставила Гренландии этот статус, и теперь только дотации правительства Дании, составляющие около $700 млн в год, препятствуют гренландским властям провозгласить суверенитет. Возможно, Гренландия сможет обходиться без дотаций, если ожидаемое таяние арктических льдов близ острова откроет доступ к запасам углеводородов, объём которых оценивается достаточно высоко. Но даже при самом благоприятном развитии событий потребуется не менее 15—20 лет на их разведку и освоение.

На расположенных в Северном море на полпути между Норвегией, Данией и Великобританией Фарерских островах референдум о независимости пытались провести в 2004 году. В 2008 году было предложено сделать это в 2012 году. Опросы общественного мнения показывают, что отделение от Дании поддерживают более половины местного населения, однако и этот регион дотационный: ежегодные субсидии центрального правительства составляют, по данным 2009 года, почти $170 млн. Впрочем, экономика Фарер быстро развивается, что ведёт к сокращению дотаций. Кроме того, вблизи островов тоже обнаружены нефтегазовые месторождения.

Греция

В июле 2008 года Никола Груевский, премьер-министр северного соседа Греции — Республики Македония (РМ) — заявил, что славянское население греческой провинции Эгейская Македония должно быть признано этническим меньшинством Греции и ему должны быть предоставлены права на получение образования на родном языке, употребление родного языка в местных учреждениях и сохранение национально-культурной самобытности. В ответ премьер-министр Греции Костас Караманлис, поддержанный всеми политическими силами страны, включая оппозицию, заявил, что в его стране нет македонского национального меньшинства, а Республика Македония пытается вмешиваться во внутренние дела Греции.

Защитники же греческих македонцев утверждают, что власти Греции постепенно вытесняют македонских болгар из Эгейской Македонии в течение почти ста лет, а в течение гражданской войны 1944—1949 годов в Греции эту провинцию вынужденно покинули около 70 тыс. славян. Двусторонние отношения осложняет и факт непризнания Грецией названия Республики Македония, что делает невозможным полноценную евроинтеграцию последней. Во всех международных документах она до сих пор фигурирует как «Бывшая югославская республика Македония». В апреле 2011 года Македония подала иск в Международный суд в Гааге, где обвинила Грецию в создании препятствий для своего вступления в ЕС и НАТО.

В Греции полагают, что название «Македония» является сугубо географическим понятием и в качестве такового принадлежит исключительно греческому государству, поэтому никаких «македонцев» как этноса быть не может — в то время как в мире общепринято разделение исторической Македонии натрое: Вардарскую Македонию (её занимает РМ), Пиринскую Македонию в Болгарии и греческую Эгейскую Македонию.

Другие

Сепаратистские выступления в Австрии отмечены среди хорватского и словенского меньшинства в пограничных со Словенией Штирии и особенно Каринтии (Корушке). Местные словенцы имеют даже собственную партию «Энотна Листа». В южной части Албании (Северном Эпире) автономии требуют албанские греки. В Нидерландах за культурную автономию борются фризы в провинции Фрисландия. ВПортугалии бо́льшей автономии требуют жители Азорских островов.

В Польше наиболее заметным среди сепаратистских сил является «Движение за автономию Силезии», основанное в 1990 году и обосновывающее свои устремления существованием самостоятельного силезского языка. В настоящее время в Польше насчитывается примерно 60—70 тыс. его носителей, однако официальная Варшава считает его диалектом польского или переходным диалектом между польским и чешским. Лозунги движения радикальны («Я силезец, а не поляк!»), но политические требования умеренны: признание центральной властью силезской национальности и предоставление Верхней и Нижней Силезии автономного статуса.

В соседней Чехии после её «бархатного» развода в 1990—1993 годах со Словакией из региональных движений наиболее заметен оказался моравский национализм. Моравия имела автономный статус в 1945—1949 годах, в 1968 году в главном городе Моравии Брно возникло «Общество Моравии и Силезии», потребовавшее восстановить этот статус, а в 1989 году было создано «Моравское гражданское движение», утверждавшее, что, наряду с чешским и словацким народами, существует и равноправный им моравский народ. Спустя два года при переписи населения к этому народу отнесли себя 1,36 млн жителей распадавшейся Чехословакии. В настоящее время за автономию Моравии борются «Моравская национальная партия», «Союз Моравии и Силезии», «Моравская демократическая партия» и ряд других политических организаций, однако популярность сепаратистов идёт на убыль.

Принадлежащие Финляндии Аландские острова населены в основном шведами. Эта ключевая балтийская территория исторически имеет широкую автономию: в частности, там своя полиция и собственные почтовые марки. Хотя конституция Финляндии определяет государственными языками финский и шведский, на Аландских островах действует только второй, а жители этих островов имеют, помимо финского, и своё собственное гражданство, что, например, обеспечивает им превосходство в имущественных правах над переселенцами с материка. Однако и такой автономии не всем достаточно — существует сепаратистская партия «Будущее Аландских островов», набирающая до 8 % голосов.

В Швейцарии более 30 лет действует «Фронт освобождения Юры́», ставящий целью независимость одноимённого франкоязычного кантона. Лидеры Фронта признают, что шансы достичь цели невелики, однако сепаратисты Юры уже добились многого: до 1979 года этот католический кантон был частью протестантского немецкоязычного кантона Берн, а в настоящее время он является суверенным государством в составе Швейцарии. Его официальное название: «Республика и кантон Юра́», там есть своя конституция, любое изменение которой подлежит утверждению на референдуме, свой парламент из 60 депутатов и правительство из 5 человек, а в парламенте Швейцарии Юра представлена четырьмя депутатами. Однако полностью конфликт всё ещё не исчерпан — продолжается спор о границе с кантоном Берн.^[56]

Тенденции

Богатые и бедные

Обозреватели отмечают, что на смену национально-этническому сепаратизму, типичными примерами которого в XX веке были Северная Ирландия и Страна Басков, в XXI веке приходит экономический — стремление богатых территорий отделиться от бедных и перестать быть их донорами. Показательным примером является Северная Италия (Падания), где стремление к отделению обосновывается преимущественно не историческими или этническими мотивами, а именно экономикой. Экономические факторы, в первую очередь, лежат в основе сепаратистских стремлений в Бельгии и Каталонии — последняя, в частности, производит 25 % ВВП Испании, хотя живёт там менее одной шестой населения страны. Президент Каталонии Хорди Пухоль не стесняется заявлять:

Язык важен. Флаг важен. Культура очень важна. Но деньги важнее.

Существует и обратное явление — «сепаратизм бедных». Так, в середине 1990-х журнал «Власть» называл шотландский сепаратизм типичным его примером, то есть действиями, мотивированными не экономическим расчётом, а «романтическими» соображениями вроде исторической справедливости и национальной самобытности:

Никто, даже Национальная партия Шотландии, главный сторонник создания собственного парламента, не вычислила, во что обойдётся его содержание и выгодно ли самим распоряжаться налогами. В общем, шотландцы остались теми же романтиками, что и во времена капитана Гранта (который, как известно, отправился в Австралию, чтобы основать там шотландскую колонию и сохранить в ней исчезающий национальный шотландский дух).

Шотландия является дотационным регионом Великобритании и в настоящее время: ежегодная субсидия Шотландии из общенационального бюджета составляет £11 млрд, а это — 60 % национального бюджета Шотландии. За счёт этого, в частности, пенсионная система и система здравоохранения в Шотландии превосходят английскую, а высшее образование, в отличие от Англии, пока остаётся бесплатным.

Однако в Шотландии добывается около 90 % британской нефти,  налоговые поступления от её добычи в Шотландии составляют около £20 млрд в год и пока всеми этими деньгами распоряжаются в Лондоне. В начале 2006 года стало известно, что британское правительство, опасаясь роста сепаратистских настроений среди шотландцев, более тридцати лет скрывало информацию о реальных запасах нефти на прилегающем шельфе Северного моря.

Если учесть, что успехи экономики Шотландии не исчерпываются её нефтегазовым комплексом, то вопрос о том, пострадает ли Шотландия от отделения, становится открытым. Нет по этому поводу единства и в тамошнем обществе: в 2006 году за независимость высказывались 52 % шотландцев, а в 2008 и 2009 годах — 30 % и 23 % соответственно. За независимость Шотландии в 2006 году высказывались и 59 % англичан.

Регионализм

Экономический сепаратизм может пойти на пользу европейской интеграции — в том её варианте, в котором полномочия наднациональных органов в Брюсселе сильны, а влияние правительств отдельных государств ослаблено; если Европейский Союз будет пополняться за счёт таких (гипотетических) самостоятельных членов, как, например, Северная Италия и Бавария, то они усилят его экономическую мощь, но не смогут столь существенно влиять на политику, как нынешняя Германия или Франция:

Подобный сценарий давно просчитан евростратегами и получил название «Европы регионов». Если дело пойдёт именно таким образом, то ЕС получит шанс стать настоящим супергосударством. Поэтому не удивительно, если Брюссель будет негласно поддерживать сепаратистов и в будущем, возможно, даже постарается разработать какие-нибудь общеевропейские правила политического самоопределения наций и этносов.

Реальность сценария «Европы ста цветов», объединяющей не 20—30 стран, а 100 или более регионов, подтверждается существенной ролью Комитета регионов во властной системе ЕС. Американский финансист Дэвид Рокфеллер считает:

Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и банкиров, безусловно, предпочтительнее принципа самоопределения народов.

Политика регионализации проводится евросообществом уже давно. Так, Европейский фонд регионального развития образован в 1975 году, принципы партнёрства с региональными властями утверждены Европарламентом и Еврокомиссией в 1984 году, а в последнем десятилетии XX века ЕС утвердил программу развития трансграничного сотрудничества, в рамках которой некоторые пограничные области приобрели статус европейских регионов, а, например, федеральные земли Германии получили прямое представительство в институтах ЕС.

Некоторые наблюдатели считают регионалистскую политику Евросоюза попыткой смягчить проблему сепаратизма мирным путём — посредством «повышения статуса регионов и автономий без причинения ущерба целостности государств и единству Европы». Другие сомневаются в том, что это может повлиять на позицию радикальных националистов — скорее всего, считают они, борьба против центральных правительств современных европейских государств сменится борьбой против правительства единой Европы, которое, с точки зрения радикалов, будет представлять такую же угрозу их национальной идентичности.

На процессы регионализации Европы могут оказывать влияние не только европейские игроки: например, в отделении Гренландии от Дании могут быть заинтересованы США. Кроме того, регионализация Европы соответствует и устремлениям её жителей, обеспокоенных угрозами их национально-культурной идентичности. Так, российские культурологи Кирилл Разлогов, Эльна Орлова и Евгений Кузьмин писали в 2005 году:

Регионализация стала последним прибежищем для историко-культурной самобытности «коренных» европейцев. Алжирец может получить французское гражданство (национальность), то есть стать французом, но он никогда не станет бретонцем или бургундцем, турок становится немцем, но не баварцем и не саксонцем.

Например, такие настроения характерны для Эльзаса и Падании