Загрузка ...
При том, что США могут рассчитывать на Японию и Австралию как проверенных временем союзников, их взгляды на Китай и Россию эволюционируют, и то, какую форму они примут, в решающей степени повлияет на динамику сил в АТР.
Некоторые подсказки на вопрос о существующем в столицах этих стран уровне ожиданий относительно второго срока Обамы дают обычные приветственные послания и первый отклик Пекина и Москвы. В преддверии 6 ноября ни одна из столиц не обнаружила даже слабых намёков, свидетельствующих об ожидаемых результатах, напустив на себя подчёркнутое безразличие, но как только на горизонте замаячила победа Обамы, обе бросились выражать свою реакцию.
Китай сохраняет осторожный оптимизм, который заключается в том, что трения с США поддаются контролю и не обязательно должны перерастать в конфронтацию. Он находит удобным, что в их отношениях в целом не будет никаких «неизвестных неизвестных» в той мере, в какой Пекин сможет предвидеть то, чего следует ожидать от президентства Обамы.
Естественно, козырь Китая в том, что обе страны сегодня в огромной степени зависят друг от друга, и Пекин уверен, что может сыграть полезную роль в восстановлении американской экономики.
По сравнению с этим, российская реакция была несколько уклончивой и обусловленной, даже подавленной тем, чего следует ожидать, и в то же время неуверенной, как достичь нового курса. При этом в краткосрочной перспективе Москва готовится к некоторой турбулентности.
Предельно откровенный
Пекин поздравил Обаму на уровне председателя и премьер-министра, подчёркивая близость уз, заходящую дальше требований протокола. Любопытно, что заместитель председателя Китая Си Цзиньпин также послал поздравительное сообщение вице-президенту Джо Байдену. В феврале Байден принял у себя Си в ходе весьма плодотворной поездки последнего в Соединённые Штаты, во время которой они, как сообщалось, провели несколько часов интенсивных переговоров с глазу на глаз.
Байден впоследствии рассказал, что, несмотря на расхождения между двумя странами по внешнеэкономическим и внешнеполитическим вопросам, ему и Си удалось наладить между собой близкие личные отношения. «Он был предельно откровенным. Он открыт. Он, как и я, старается понять позицию другого человека. Нельзя требовать чего-то большего, чем это… Он старается вникать в детали. У меня создалось отчётливое ощущение, что мы пытаемся понять, в чём заключаются наши интересы и наши тревоги», – таковым было резюме Байдена.
Судя по всему, Пекин даёт ранний старт восхождению Си на пост главы государства, которое должно завершиться в марте, взывая при этом к личному взаимопониманию, которое очевидным образом установилось между ним и Байденом.
Как ни странно, Москва позволила аналогичной чудесной возможности пройти мимо, когда Кремль решил не разыгрывать «карту Дмитрия Медведева», несмотря на то, что у российского премьер-министра получилось войти в некий эмоциональный контакт с Обамой во время своего президентского срока, завершившегося в мае.
Поэтому публичная реакция была оставлена на откуп Медведеву во время его поездки во Вьетнам, и, как оказалось, он более чем компенсировал составленное в осторожных выражениях сообщение от президента Владимира Путина, которое было сдержанным и хоть дружественным, но лишённым любых проявлений энтузиазма или личной теплоты. Медведев же отличался заметной несдержанностью:
«Я рад, что очень крупным и влиятельным государством в мире будет управлять человек, который не считает Россию геополитическим врагом № 1. Я считаю его [Обаму] успешным президентом… Он для нас понятный и предсказуемый партнёр».
«Не скрываю того, что много в нашей стране зависит от экономической ситуации в США. Нравится нам это или нет, хорошо мы относимся к американцам или не очень, от того, как себя чувствует доллар, зависит каждая российская семья … Мы [он и Обама] начали «перезагрузку» отношений, и она имела некоторый успех… [Нам] удалось добиться неплохих результатов. Надеюсь, что с Обамой у нас будут нормальные отношения, что важно и для ситуации во всём мире».
Было видно, что Москва говорит двумя разными голосами – то ли намеренно, то ли из-за настоящего диссонанса. Вообще-то, когда рядом зазвучал третий голос – принадлежащий министру иностранных дел Сергею Лаврову – он легко вошёл в унисон с посланием Путина.
Лавров сказал нечто такое, что, по сути, напоминало то, что в знаменитом классическом романе Чарльза Диккенса кучер Баркис однажды передал служанке Пегготи через Дэвида Копперфилда («Баркис не прочь»; прим. mixednews.ru) – а именно, что в своих отношениях с США Россия готова двигаться вперёд и делать шаги, при условии, что это интересно Вашингтону.
Путин, между прочим, пригласил Обаму посетить Россию, и такой визит можно представить лишь в июне, когда в Санкт-Петербурге пройдёт саммит «Большой двадцатки». Итог всему подвёл Лавров: «Естественно, мы будем продолжать работать с этой администрацией. Готовы на основе равноправия, взаимной выгоды, взаимного уважения… идти столь далеко, сколь далеко будет готова идти американская администрация».
Равноправие, взаимное доверие и выгода
Китайская и российская реакции на второй срок Обамы в Белом доме выявляют различие приоритетов и интересов двух стран. Положение, в котором оказалась Москва, серьёзное. Обама предпочёл избирательное привлечение России к решению одних вопросов, при этом игнорируя её и не считаясь с её интересами в других. С другой стороны, Пекин получает от Обамы несколько преувеличенное внимание.
Россия стремится к паритету («равноправию») при распределении тяжкого бремени поддержания мирового стратегического баланса, в котором она видит ядро мирового порядка, сложившегося после холодной войны, и глубоко не удовлетворена тем, что с момента распада бывшего Советского Союза Вашингтон больше не мыслит в соответствии с этими принципами.
Китай, наоборот, чувствует себя в полностью уверенным в том, что взаимозависимость между ним и США делает их «не разлей вода», и двум странам по-настоящему нужно держаться вместе.
В среду в посвящённом победе Обамы комментарии «Синьхуа» с гордостью говорилось: «В ближайшие четыре года ни один американский президент не сможет избежать отношений с Китаем, так как двусторонняя торговля должна в этом году достичь 500 миллиардов долларов США, а в пути между двумя странами ежедневно находится около 10 тысяч человек».
В тот момент, когда по оценкам Москвы «перезагрузка» Обамой американо-российских отношений почти испустила дух, Пекин черпает удовлетворение из того, что, несмотря на трения, проистекающие из американской «перебалансировки» в Азии, китайско-американское партнёрство в течение последнего четырёхлетнего периода показывало «стабильный прогресс».
«Синьхуа» отмечает:
Через общее понимание по вопросу строительства совместного партнёрства, основанного на взаимном уважении и взаимной выгоде, две страны более чётко и положительно охарактеризовали роль друг друга, а также свои взаимоотношения. Диалог между ними стал более гладким и эффективным.
В китайской оценке траектории будущего развития отношений с США отсутствует беспокойство, которое можно уловить в голосе России. И вновь, чувствуется несомненный реализм, подкрепляемый собственными приоритетами Китая в развивающейся ситуации. «Синьхуа» добавляет:
Тем не менее, споры между крупнейшими развитыми и развивающимися странами мира очевидны, и опасность конфронтации существует всегда … Он [Китай] хочет построить новый тип отношений – такой, который определяется взаимной выгодой и сотрудничеством… Если Соединённые Штаты не изменят свой традиционно гегемонистский образ мышления, конфликтов будет всё больше и больше, поскольку Китай продолжает продвигать и защищать свои собственные интересы.
У Китая есть множество внутренних проблем, требующих неотложного внимания… Ему [Китаю] не под силу нести на себе издержки полномасштабной конфронтации с внешним миром. Соединённым Штатам аналогичным образом нужен Китай, не только в смысле экономического развития, но и в других сферах. Мировой финансовый кризис вскрыл, какими взаимозависимыми стали страны в результате глобализации … Ради мировой стабильности в будущем Китаю и США нужно работать вместе.
Лес чуден, тёмен и глубок
Иначе говоря, оказавшись в лесу, Китай оценивает – каким тёмным и глубоким (и всё же чудным) может быть лес – тогда как Россия вместо этого упорно считает деревья. Москва застряла в своих думах о том, что американская Палата представителей, возможно, собирается ввести в действие так называемый список Магницкого, в котором она видит неявную замену поправке Джексона-Веника эпохи холодной войны, которая ограничивала экономические связи между США и Россией.
По оценке директора московского Института США и Канады Сергея Рогова, между США и Россией сгущаются тучи перед неминуемым штормом, но «после какого-то времени администрация Обамы может выдвинуть для отношений с Россией новую повестку дня».
Он считает, что Обама будет вынужден добиваться от России сотрудничества в Афганистане и по вопросам разоружения; а некий «серьёзный разговор» может иметь место даже по многострадальной теме ПРО. Но, согласно Рогову, лучшее, что можно сказать, это то, что «в целом, я не думаю, что администрация Обамы приведёт отношения России и США к какому-то кризису». В общем, от второго срока Обамы Москва может ожидать ещё больше той же старой смеси избирательного взаимодействия и благотворного невмешательства.
В Пекине и Москве оживлённо спекулируют относительно назначения Обамой следующего госсекретаря США. И там и здесь отчётливо представляют себе высокую вероятность того, что его выбор сузится до сенатора Джона Керри.
Разумеется, в отношениях с Китаем Керри будет новичком, тогда как в Москве он лицо узнаваемое, причём такое, которое может вызывать двойственные ощущения (хотя всё может оказаться гораздо хуже, если избранницей Обамы станет Сьюзан Райс, которая делала множество недипломатичных замечаний о российской политике). И уж не приходится сомневаться в том, что Китай будет громко оплакивать уход с поста министра финансов Тимоти Гейтнера.
Категория: